Марк Манилий
АСТРОНОМИКА

Книга 5

      Здесь другой кончил бы рассказ о созвездиях и идущих сквозь них в обратном направлении пяти планетах, квадриге Феба и паре Делии, не продолжал бы свой труд и опустился бы с неба мимо меж ним и Землей парящих огней Сатурна, Юпитера, Марса, Солнца под ними и далее Венеры, сына Майи и Луны (1). Я же стремлюсь объять все пространство, обойти все звездные круги, ибо лишь раз решился я подняться в колеснице сквозь эфир к вершинам небес.
      Тут зовет меня Орион - величайшая часть великого неба; корабль героев, как прежде плывущий сквозь звезды; широко разлившаяся Река (2); двуформный чешуйчатый Кит со страшными челюстями (3); сторож Гесперид (4), и золота богов Пес; несущий пожар Вселенной, Жертвенник богов (5), у которого Олимпийцы приносят обеты; с другой стороны, их близнецы-братья: Дракон, вьющийся меж Медведиц, помнящий повозку Возничий и телегу Волопас, Корона, дарованная небом Ариадне, непобедимый Персей, держащий голову ужасной Медузы, приносящий в жертву Андромеду Цефей - ее отец со своей супругой, летящий звездный Конь, быстрая Стрела, Дельфин, с ней состязающийся, Юпитер в облике Лебедя, другие, разбросанные по небу. Я должен воспеть их силу, чего они стоят, вставая и погружаясь в море, и какая часть какого из дважды шести знаков поднимает их вновь.
      Предводитель стад, победитель моря, краю которого он дал имя и ношу свою, сам лишившийся руна, ведет с правой стороны корму соседнего Арго, плывущего, как когда он привез в Иолк колхидскую колдунью Медею, разлившую яд по всему миру (6).
      Огни Кормы впервые загораются с восходом четвертой части Круторогого. Рожденные на земле с ее восходом будут водить корабли, крепко держа руль, и променяв землю на море, последуют за ветрами; в поисках Фортуны они пересекут океан, узнают иные земли и глубокий Фасис (7) и обгонят мчащегося к скалам Тифиса (8).
      Не будь рожденных с этими звездами, не было бы Троянской войны, флота, в крови вышедшего в море и пришедшего к берегу; Ксеркс не вывел бы Персию в моря, не открыл бы новое море и не закрыл бы старое; победа при Саламине не обернулась бы для Афин трагедией у Сиракуз (9), корабли пунов (10) не бороздили бы океан, мир не повис бы между двумя силами в Актийском заливе (11) и море не решало бы судьбу небес. Ими ведомые ведут корабли сквозь пучину, положась на себя, и земли встречают друг друга, и мастерство разных стран становится достоянием мира.
      С десятой частью слева встает великий Орион и обнимает великий Олимп. Когда он сияет над землей, ведя за собой небо (12), ночь, притворясь днем, складывает черные крылья. Орион дарит острый ум и гибкое тело, душу, чуткую к зову долга, неутомимое гордое сердце. Сыновья Ориона стоят целого народа, наполняют собой город; пробегая мимо дверей, они одним приветливым словом приобретают всеобщую дружбу.
      Когда трижды пять частей Овна встанут полностью, Возничий сначала выводит из моря упряжку, затем выкатывает повозку, защищая ее от дующего внизу ледяного борея. Он оделяет своим искусством, сохраненным и на небе и на земле дававшему ему радость: стоя в легкой колеснице, править четверкой коней с покрытыми пеной мордами, направлять их силу, вести их близко к кромке дуги, вдоль которой они мчатся. Когда поднимаются ворота и начинаются скачки, он торопит, воодушевляет коней и наклоняется вперед, словно обгоняя их бег. Ногами запряженных в едва касающуюся колесами земли колесницу он опережает ветер.
      Держа в состязаниях первенство, он мчится по неезженой дороге и, преградив путь соперникам, отнимет у них всю ширину цирка; нагоняемый посреди пути, он вдруг свернет вправо, доверяясь полю, то резко обойдет поворотный столб, так что исход борьбы не будет ясен до последнего мига. Цирковой наездник, он легко перескочит с коня на коня, уверенно встанет на его спину ногами, будет показывать трюки, стоя на летящих во весь опор животных, или играть оружием, сидя в седле и подхватывать на лету бросаемые в цирк дары. Во всем, касающемся этого искусства, он преуспеет.
      Под этим созвездием, я думаю, был рожден Салмоней (13), представляя небо на земле, поместивший квадригу на бронзовом мосту и воспроизведший гром небесный, приведя Юпитера на землю. Но, бросая молнии искусственные, он был сражен настоящей и упал вслед за своими огнями, своей гибелью доказав существование Юпитера.
      Под этими звездами мог быть рожден Беллерофонт (14), проложивший дорогу по небу, пролетевший по звездам; небо было ему полем и земля ли, море ли было под копытами его коня, не было на его пути чужих следов. Таково влияние восхода фигуры Возничего.
      Когда встающий Овен проходит дважды десять градусов, Козлята (15) поднимают свои дрожащие подбородки, обещая позже показать и пушистые спинки, справа, откуда дует борей. Не думай, что их творения - суровые лица, сдержанные Катоны (16), несгибаемые Торкваты (17), люди, способные на деяние Горация. Такая ноша слишком тяжела, такое величие не по резвым Козлятам, весело резвящимся и наделяющим юность беззаботным нравом, любовными стремлениями.
      Их дети отдаются играм и гимнастическим упражнениям и, хотя долг чести никогда не подвигнет их к пролитию крови, вожделение часто толкает их на это и их желания могут стоить им жизни; гибель для них - меньшее зло, ибо их победа - победа порока. Козлята дают земле сторожей стад и пастухов, наделенных свойственными им талантами: носить флейту и на стоянках извлекать из нее нежные звуки.
      Когда к двадцати частям Овна добавятся еще семь, встанут Гиады (18). Родившиеся в это время не находят радости в покое, не ищут досуга, но живут среди толп, движения, гражданских смут. Их радуют скандалы и мятежи, они жаждут трибуны Гракхов, Священной Горы (19), раскола меж Квиритами (20), предпочитают миру войну и питают страхи. Они гонят свои грязные стада по землям, заросшим сорняками, ибо эти звезды дали жизнь верному свинопасу Лаэртида (21). Таковы дары, несомые рождающимся встающими Гиадами.
      Когда восходит последняя часть Шерстоносного, так что весь он, покинув море, встает над землей, встает Оленская Коза (22), приглядывая за бегущими впереди Козлятами; она встает у ледяного звездного полюса, с правой стороны - приемная мать могучего Юпитера. Она кормила Громовержца своим молоком и дала ему силы овладеть молнией. Тогда рождаются тревожные умы и трепещущие сердца, замирающие при любом шуме и потому покорные. В них также живет желание узнавать неизведанное, как козы ищут свежей травы на неизведанных склонах, и радуются ей, и идут к новым пастбищам.
      Шестая часть встающего задом наперед Тельца приводит спорящих со светом сестер-Плеяд. Под их влиянием рождаются почитатели Вакха и Венеры, чья живость вольно проявляется на пирушках, кто будит остроумием сладкую веселость. Они всегда украшают себя и убирают: они завьют локоны, украсят косы лентами и уложат пышной короной, изменят вид головы, добавив ей волос, умаслятся благовониями, постоянной заботой скрасят вид своих членов, хоть и не хорошо мужчине иметь округлые мышцы. Они приспособят себе женское платье и обувь, созданную для роскоши, а не для трудов, смягчат походку. Они стыдятся своей природы, сердца их полны тщеславия, недуг они считают добродетелью. Им мало просто любви; они жаждут любить открыто.
      Когда звезды-братья братьев-Близнецов поднимаются в небо и плывут над морем, их седьмая часть приводит Зайца (23). Рожденным с ним природа, кажется, дает крылья для полета, так быстры их члены, соперничающие с быстротой ветра. Они всегда выигрывают, даже и не начав состязания, их быстрые движения помогают избегать ударов в борьбе, то слегка отступая, то в свою очередь нанося удар, ловкими толчками удерживать в воздухе шар, действуя ногами как руками, телом, локтями, плечами, толкая его вверх; играть с многими мячами сразу, как будто тела их состоят из рук, так что, не роняя ни одного, они словно играют с собой же, заставляя мяч послушно летать вокруг себя. Прогнав сон, они посвящают досуг веселым, сладостным развлечениям.
      Теперь я расскажу о соседях Рака: слева от него встают Югулы (24). Кто с ними родится, будет почитать тебя, Мелеагр (25), сжигаемого огнем, горящим далеко от тебя, заживо попавшего на погребальный костер, вернувшего матери ее дар, и того, кто принял на себя тяжелый труд из любви к Аталанте и Калидонской воинственной деве, побеждавшей мужей, ибо того, кого деве не по силам даже видеть, первой она сразила. Их будет привлекать и занятие, снискавшее Актеону (26) почтение лесов, прежде чем он стал добычей своих собак, и они покроют поля сетями и горы ловушками. Они роют предательские ямы, ставят хитрые западни, ловят зверей на бегу петлями, охотятся с собаками на хищников и гордо приносят добычу. Есть другие, чье занятие - ловля хищников в море; они с радостью выносят на берег тела разного вида морских чудовищ, прятавшихся в темных глубинах. Им нравится вызывать на битву морской прибой, будоражить сетями стремнины рек, искать ускользающую бесследно добычу. Ибо земля дает мало пищи для роскоши и жадность презирает ее, и сам Нерей (27) питает из моря ее прожорливость.
      Процион появляется, когда двадцать седьмая часть Рака встает из глубин к звездам. Он делает рожденных с ним не охотниками, а мастерами, создающими нужное для охоты оружие. Они могут вывести щенят с тончайшим нюхом, узнать их породу и качество по происхождению; соткать сети и сделать охотничьи копья с надежным острием, легко скользящие петли - все чего требует занятие охотой, могут они изготовить и выгодно продать.
      Когда огромные челюсти Льва поднимаются ввысь, восходит изрыгающая пламя Каникула, ярясь огнем и удваивая жар солнца. Когда брошенные ее ликом лучи пронзают землю, мир провидит свой рок, свою гибель в огне; Нептун замирает в самых глубинах моря, зеленая кровь истекает из растений, все живое жаждет спасения в иных землях, мечтает об иных мирах; природа лишается сил от созданного ей самой жара, словно заживо горя на погребальном костре: такое пламя изливает эта звезда, что превосходит все остальные, вместе взятые.
      Рожденные в момент восхода светила, чей огонь не мог погасить сам океан, будут обладать неукротимым духом и буйным нравом. Звезда одарит своих сынов порывами ярости, внушающей страх и ненависть людям. Слова их опережают друг друга, мысли слишком быстры для языка. Сердца их бьются быстрее по малейшей причине, и когда они говорят, слышится лай и рычание, словно скрежет зубов наполняет их речь. Их пороки усиливаются вином, ибо Вакх дает им силы и дикий их гнев превращается в пламя. Они не боятся ни чащ, ни гор, ни ужасных львов, ни клыков дикого кабана или другого оружия, данного природой диким зверям: свою ярость они обрушат на любую добычу. Но не удивляйся таким дарам этой звезды: видишь, она сама охотится на бегущего Зайца.
      Когда последний градус могучего Льва встает над Землей, на звездном небе появляется Чаша. Рожденного с ней будут манить сочные луга, реки, озера. Он полюбит твои, Вакх, виноградники и вязы, рассадит их так, что кроны их образуют танцующий хоровод, или позволит винограднику положиться на свои силы, даст ему раскинуть ветви, как руки, и, доверив тебя тебе самому, будет вечно беречь тебя от супружеского ложа, зная, как ты был отторгнут от матери. Он будет сеять зерно меж виноградных кустов, взращивать любые полезные растения мира, смотря по тому, где сам живет. Он будет пользоваться плодами своих трудов, сам изопьет полученное им вино, и оно даст ему радость, и в кубке утонут его невзгоды. Не только к земле обратит он надежды и ежегодные обеты: он будет собирать подати и предпочитать то, что взращено влагой или связано с морем. Таких любителей жидкости создает Чаша.
      Вот встает Эригона. Когда пять ее частей выйдут из моря, взойдет светлый памятник Ариадны, Корона, и наделит нежными свойствами: с одной стороны, явится миру дар, поднесенный Деве, с другой - сама Дева. Они будут растить прекрасные, полные цветов сады, украшенные серебром олив и зеленью горных трав, сажать бледные фиалки, пурпурные гиацинты, лилии, маки, яркие, как тирийские краски (28), как кровь розы, разрисуют луга природным узором цветов. Или сплетут из разных цветов гирлянды, воссоздавая давшее им жизнь созвездие: подобные Короне Ариадны будут свитые ими венки. Под общим прессом выдавив соки разных стеблей, они создадут несущие ароматы и Сирии и Аравии благовония, коим кровосмешение придаст дополнительное очарование. Их сердца склонны к элегантности, изяществу, искусству украшать и красивой жизни и моментальному наслаждению. Таковы дары лет Девы и цветов короны.
      Когда с десятой частью восходит косматая Спика (29), несущая колосья с зерном, пришедшие в мир получают любовь к полям и изучению земли. Им назначено бросать семя в возделанную ниву, взращивать плоды и собирать обильные урожаи, так что не хватит амбаров для его хранения. (Это - единственный дар земли, который стоило бы знать человеку. Тогда не было бы ни голода, ни бесплодной земли. Богаты и сыты были люди, когда серебро и золото лежали, скрытые от мира.) Если же силы изменят сыну Спики, он займется тем, без чего нет ни Цереры, ни пользы от зерна: он положит зерно между нижним и верхним жерновами и, вращая их, получит муку, испечет хлеб, приготовит еду для людей, придавая разные формы изделиям из того же продукта; и, так как колос - дом зерна с умело устроенными внутри жилищами для семян, дети Спики будут украшать потолки храмов, создавать Юпитеру еще одно небо. Когда-то такое делали лишь для богов, теперь это часть роскоши: под украшенными золотом потолками, соперничающими с кровлями храмов, в роскошных столовых мы обедаем на золоте.
      С восьмым градусом Клешней встает Стрела. Она дает умение бросать оружие в кабана, пускать стрелу с тетивы, снаряд с пращи, ранить птицу в ее собственном небе, пронзить трезубцем рыбу в глубинах, где она ищет спасения. Какие другие звезды могли дать рождение Тевкру (30), тебе Филоктет (31), какая другая часть неба была бы родной? Один посылал факелы Гектора с натянутой тетивы, грозя кораблям тысячами огней, другой нес в колчане исход Троянской войны, более страшный в своем изгнании, чем вооруженные враги. Под этим созвездием мог быть рожден несчастный отец (32), который, увидев на лице младенца змею, пьющую его сок и кровь, сумел точно сразить ее своим оружием. Отцовские чувства обострили его ловкость: природа победила опасность, и отец подарил сыну вторую жизнь, избавив спящего ребенка от вечного сна.
      Когда беззаботный Козел (33), словно затерявшись в уединенной долине и отстав от стада, появляется далеко позади своих братьев, он одаряет быстрым умом, склонностью к практическим делам, не сгибающимся перед трудностями характером, интересами, не ограниченными домашней сферой. Такие люди служат народу, принимают должности магистратов, вершат правосудие. Жезл аукционера в их руках всегда встретит поднятый палец, конфискованное имущество не останется не распределенным. Они - опора города. Но они не чужды любовных радостей и ради бога вина на время оставляют гражданские дела и тогда становятся более искусными танцорами, чем те, что выступают на сцене.
      Вот встает из океана Лира, подобная панцирю черепахи, лишь после ее гибели зазвучавшему под рукой наследника (34); когда-то внушил под песнь ее струн Орфей, сын Эагра (35), сон волнам, чувства - камням, леса заставил склонить к себе слух, Бога - плакать и положил предел власти смерти. От нее исходят сладкие голоса и звучные хоры, различного вида флейты, рождающие нежные звуки, и все, что начинает говорить при прикосновении пальцев или дыхания. Дитя Лиры будет петь на пирах сладкие песни, на пирах очаровывать звуками Вакха и владеть ночью, или, послушный песне, настроит свой голос и будет петь для себя - так велит Лира, поднимающаяся к небу свои стойки, когда всходит двадцать шестая часть Клешней.
      Лишь успеет Скорпион поднять свою восьмую часть, как появляется Жертвенник, и огни его звезд подобны горящим благовониям, ибо подле него молился Юпитер о победе над гигантами, прежде чем они пали в борьбе; он не вооружился молниями и громами прежде, чем предстал, как жрец, перед богами. Кто может родиться с восходом Жертвенника, как не те, кто занимает высокие должности в храмах или проходит третью степень посвящения? Те, кто обращается со священным гимном к богам и, кроме них, единственные могут провидеть грядущее?
      Еще через четыре части встает Центавр (36) и наделяет рождающихся тем, что присуще ему самому. Такой человек будет пасти ослов и козлов и запрягать вместе животных, рожденных от разных видов; будет нагружать лошадей и вести их в бой, или скакать с оружием в руках, или править боевой колесницей. Он будет лечить животных, избавляя их от недугов, которые, бессловесные, не могут описать. Его умение, - не ожидая криков боли, узнать болезнь, заметить ее прежде заболевшего.
      Затем встает Стрелец, и когда заблестит его пятая часть, Арктур (37) покинет море. Рожденным в этот миг сама Фортуна доверит свои сокровища; они будут хранить казну королей и храмов, будут царями под властью царей, министрами государства и попечителями народа; или, распорядители церемоний у знатных семей, будут связывать свои дела с делами чужого дома.
      Когда Стрелец целиком встает из океана со звездами, составляющими его тридцатую часть, на небе загораются пернатые огни крыльев Лебедя. И рожденные в этот момент будут иметь источником знаний и выгод живущее в небе и посвященное богам крылатое племя. Не счесть их умений: объявить войну небу, поймав на лету птицу, похитить ее гнездо, подстеречь ее, сидящую на ветке или кормящуюся на земле. И все ради роскоши. Теперь мы дальше идем во имя желудка, чем раньше - во имя бранной славы. Нас кормят берега Нумидии и рощи Фасиса, нам привозят яства оттуда, откуда через вновь открытое море было привезено золотое руно.
      Дети Лебедя обучат птиц языку людей и дадут им новое средство общения: слова, которых они лишены законом природы (Лебедь несет в себе Бога и его голос; он более чем просто птица и разговаривает сам с собой). Не оставь незамеченными тех, кто кормит птиц Венеры (38) в загонах или на крышах и отпускает в родное небо, а затем манит обратно специальным знаком; тех, кто носит в клетке по городу птиц, обученных исполнять приказы, чье богатство заключено в малом воробье. Эти и другие искусства - дар золотого Лебедя.
      Могучий Змееносец, опутанный кольцами змей, встает подле тебя, Козерог, и делает змей безвредными для родившихся с ним. Они будут носить змей за пазухой и на развивающихся одеждах, целовать их, не страдая от яда.
      Начавшие жизнь в тот момент, когда Южная Рыба покидает родное море и достигает пределов чужого ей неба, проведут свои годы на берегах рек или моря, ловя плывущих в глубинах рыб, устремляя жадный взгляд в морскую пучину, собирая драгоценные камни и, выплывая, вынесут их на берег вместе с раковиной - жилищем их, убежищем и защитой. Ничто уже не внушает страха: выгоду ищет на затонувшем корабле тот, кто, нырнув в глубины моря, выносит оттуда имущество. И не всегда мал доход этих людей: жемчуг стоит состояния, и мало есть таких, кто не разорился, приобретая мерцающие драгоценности. Море опутывает Землю. Люди такой судьбы несут свои искусства вдоль побережья или за определенную сумму скупают и выгодно продают плоды труда других, опять-таки живя многочисленными дарами моря.
      Когда созвездие Струны (39) поднимается в огромном небе, родятся люди, разбирающие злодеяния и карающие виновных. Они узнают все обстоятельства, дойдут до сути преступления и сделают тайное явным; тогда же родятся безжалостный палач, исполнитель казни; любой, ненавидящий зло, ищущий правды, поднимающий со дна сердца причины раздоров.
      Когда сияющий звездной чешуей Дельфин поднимается из моря в небо, рождаются люди, равно созданные для суши и моря. Как сам он скользит по водной глади, то погружаясь, то всплывая, то прерывая путь, то, следуя волнам. Так будет плыть всякий, рожденный с ним, то поочередно гребя руками, оставляя на воде пенный след, ударяя ладонями о воду, то, раскинув руки, будет лежать в воде, как спрятавшийся двухвесельный корабль; или поплывет стоя, словно идя по воде, доставая раковины ногами, превращая море в поле; или лежа без движения на боку или на спине, отдастся на волю воли, как судно без гребца. Другие ищут моря ради моря: они ныряют в глубины, желая посетить грот нереид и увидеть нимф в их владениях; достают со дна дары моря и остатки затонувших кораблей, жадно роясь в песке на дне. Различны их искусства, но одинаково происхождение этих искусств. И те им родственны, кто становится славен благодаря ловкости тела; подброшенные трамплином, они летят, совершая движения, подобные движениям ныряльщика, и прыгнувший первым, приземляясь, подбрасывает в воздух другого. Или те, что проносятся над огнем, как дельфины над водой, и также мягко, как дельфины на воду, опускаются на землю; они словно летят на крыльях, играя в воздухе. Даже если дети Дельфина не обладают этим искусством, их тела для него пригодны: природа снабдила их сильными мышцами, быстрыми движениями, легкими ногами.
      Но Цефей, встающий близ Водолея, не проявит склонности к гимнастике. Он рождает суровые лица, чело, несущее тяжкие думы. Такие люди будут жить в заботах, обращаться к мудрости предков и слову великого Катона; обучать мальчиков с юных лет, воспитывать тех, кто будет господами господ, строго соблюдая закон, управляющий младшими, и веря в то, что делают; ошеломленные образом закона, всерьез возьмут на себя роль ревностного опекуна, сурового дяди. Они напишут трагедии, и наносимые стилем удары не будут менее кровавы оттого, что будут существовать лишь в хартиях, и не меньше будут поражать толпу. Они с радостью поведают о троих, едва имевших одну могилу, об отце, получившем к столу плоть сыновей (40), бежавшем в ужасе Солнце и тьме, наступившей средь ясного дня; о фиванской войне меж единоутробными братьями, о том, кто был братом своих детей, о детях Медеи, ее отце и брате, о даре, бывшем сперва платьем, затем огнем, о победе по воздуху и рожденных огнем годах (41). Тысячи других подобных рассказов используют они и заставят самого Цефея выйти на сцену.
      Если же дар их более легок, они создадут комедии о пылких влюбленных, похищенных любимых, одураченных старцах и ловких рабах - таким образом обрел вечную жизнь Менандр (42), превзойдя красноречием свой город, посвятив свое перо жизни и открыв ей жизнь. Если же в таких талантах им отказано, они исполнят написанное другими; передадут слово поэта то голосом, то молчаливым жестом, образ же создадут сами; изображая то римлян, то греческих героев, они словно совместят всех в себе, один человек станет целой толпой (43), изобразит движениями все превратности судьбы, разнообразием жестов уподобится целому хору, представит Трою, гибнущую на глазах Приама.
      Теперь я расскажу о созвездии Орла, встающем слева от льющего воду Юноши, которого он однажды унес с земли (44). И ныне он распростер крылья над своей добычей. Он приносит обратно брошенные молнии, служа небу крыльями; им отмечена дважды шестая часть влажного Водолея. Пришедший с его восходом на землю будет склонен к насилию и захвату добычи даже ценой кровавой сечи. Для него нет разницы между войной и миром, согражданами и врагами и, если нет возможности биться с людьми, он воюет со зверями. Он - сам себе закон и яростно бросается туда, куда каприз влечет его и считает достоинством все презирать. Но если он вступит в борьбу за правое дело, порок обратится достоинством, он завершит войны и принесет своей родине великие триумфы. И так как пернатый не делает, а доставляет оружие, возвращая брошенные огни и молнии, его отпрыски будут военными вождями монархов и немало пользы принесут их врожденные свойства.
      Кассиопея, вставая справа, с дважды десятой частью Юноши, приносит в мир золотых дел мастеров, способных придать тысячи форм своим изделиям, добавить материалу красоту, ему недостающую, заставить камень засверкать живыми красками. Оттуда - сияющий дар Августа храмам: золото, сверкающее, как Солнце, драгоценные камни, льющие пламя из темноты. Оттуда - памятники далекого ныне триумфа Помпея (45), трофеи, несущие лик Митридата (46), они не изменились доныне, время не тронуло их блеска, чистого, как всегда. Оттуда - культ внешности, жажда украсить тело: золото и драгоценности носят на голове, шее, руках, на белоснежные ноги надевают золотые цепочки. Чего может ждать такая матрона от своих сыновей, как не вещей, служащих ее украшению? И, дабы не иссяк материал для этого, она шлет людей искать скрытое под землей золото, переворачивать мир в поисках драгоценностей, находить их в виде кусков руды и, несмотря на их сопротивление, открывать их никогда не виденному небу.
      Дети Кассиопеи будут считать золотые песчинки, обыскивать берега после паводков и приливов; они создадут малые меры веса, чтобы взвешивать мизерные доли вещества, соберут богатства златопенного Пактола (47). Они будут промывать серебряную руду, извлекая металл и давая породе уплыть с бегущим потоком. Или станут торговать металлом, добытым другими, всегда готовые обменять монеты из одного металла на изделия из другого. Вот что дает своим детям Кассиопея.
      Далее следуют звезды Андромеды, встающие справа от Рыб с их дважды шестой частью. Когда-то она стала жертвой греха жестоких родителей (48). Тогда враждебное море со страшной силой обрушилось на побережье, земля терпела кораблекрушение, то, что было королевством, стало океаном. От этих бед было единственным избавлением отдать Андромеду на съедение разъяренному чудовищу. Такой была ее свадьба: дабы облегчить страдания людей, она со слезами оделась, как жертва приближающемуся зверю, в не для этого приготовленное платье, и начались похороны живой девы. Когда процессия достигла берегов беспокойного моря, она стала, раскинув руки, у грубых скал, ее ноги привязали к камням, приковали цепью. И там, девственница, должна была погибнуть. Даже в ужасный час жертвоприношения она сохраняла скромное достоинство, и ее страдание делало ее еще прекраснее; слегка склонив белоснежную шею, она кажется, сама сторожила себя. Края одежды слетели с ее плеч, упали с рук, рассыпавшиеся волосы покрыли ее тело.
      О дочь царя! Зимородки, летающие вокруг тебя, закрывая тебя раскинутыми крылышками, в своих песнях оплакивали твою судьбу. Океан усмирил свои волны, перестал бить, как обычно, о скалы, дабы взглянуть на тебя; Нереиды приподнялись над водой и, оплакивая твою беду, увлажняли сам океан. Даже ветерок, легким дыханием освежавший стонущие твои члены, кажется, плакал в утесах. Однако счастливый день привел к тем берегам Персея, победителя Горгоны.
      Увидев прикованную к скалам девушку, он, кого страшный враг не заставил окаменеть своим чудовищным видом, окаменел и едва мог дышать в тот момент: победитель Медузы был побежден Андромедой. Он завидовал скалам, называл счастливыми цепи, касающиеся ее. Узнав от девы причину ее беды, он решил объявить войну морю и завоевать ее руку, даже если бы еще одна Горгона вышла против него. Он быстро пролагает себе дорогу по воздуху и воскрешает надежду в сердцах плачущих родителей обещанием спасти их дочь. А море начинает волноваться, длинные валы плывут впереди тяжелого чудовища. Когда он рассекает волны, его голова поднимается и изрыгает потоки воды, громко бьющие о его страшные зубы, водоворотом льющиеся из его пасти. Океан шумит, скалы, утесы дрожат при его приближении. Какой ужас отразился тогда, о дева, в твоих чертах, хотя защищал тебя такой воин! Как рвалось в воздух твое дыхание! Кровь застыла в твоих жилах, когда со скал собственными глазами увидела ты свою участь: надвигающуюся громаду, под чьей тяжестью тонули волны.
      О бедная добыча моря! Тогда летящий на крылатых сандалиях Персей взлетел в небо и с неба бросился на врага, вынимая оружие, окрашенное кровью Горгоны. Зверь поворачивает голову, поднимает ее навстречу врагу и, опираясь на свитый кольцами хвост, поднимается во весь рост. Но чем выше поднимается чудовище, тем выше летит Персей, дразня морского зверя, нанося ему удары, отражая нападения. Зверь старается укусить, но его зубы хватают воздух, не причиняя вреда; он вздымает море до неба, обдавая врага испачканными кровью волнами, посылает к звездам струю океанской воды. Дева в ужасе смотрит на ужасное сражение за нее и, не думая о себе, страшится за своего защитника, и душа ее страждет сильнее тела. Но вот покрытый ранами, через которые море проникает в него, страшный зверь падает, возвращается в море; но вид его все еще страшен для девичьих глаз. Омывшись чистой водой, Персей, великий воин, летит от моря к скалам, освобождает от цепей девушку, за которую сражался, и берет в жены невесту моря. Так, благодаря страшной войне, в которой он поверг врага, не менее ужасного, чем Горгона, Персей дал Андромеде небо, посвятил звезды.
      Те, кто родится, когда Андромеда встает из моря, будут распоряжаться тюрьмами, мрачными казематами, казнями. Они будут гордо стоять перед распростертыми матерями несчастных узников, отцами, ждущими прощального поцелуя, возможности сохранить в душе последнее дыхание сына. Она же дает жизнь палачам, готовым быстро убить за деньги и устроить погребальный костер; для таких людей казнь - доход, и они с готовностью обнажают меч. Они смотрели бы без сострадания на саму Андромеду, прикованную к скалам. Тюремщик духом, такой человек иногда сам попадает в тюрьму и, скованный с преступниками, на себе чувствует горечь казни.
      С двадцать первой частью Рыб, когда ее огни обозначат границу земли и неба, родится в воздухе Конь (49) и умчится ввысь, дав жизнь людям, наделенным быстротой движений и умением выполнить любую работу. Одни заставят коня быстро поворачиваться, когда, сидя на его спине, будут наносить с высоты удары, сражаясь - командиры и воины, одновременно. Другие, сокращая стадии (50), будут мчаться так быстро, что видно не будет ног, а земля словно исчезнет. Кто с вестью быстрее промчится по свету, легче достигнет края земли? Дети Коня будут целебным соком лечить раны животных, знать травы, полезные зверю и человеку.
      Опершийся на колесо, греческим именем названный Енгонасин (51), чье происхождение неведомо, восходит справа от крайних звезд Рыб. Он совращает рождающихся с ним (52), создавая хитрость и обман, и бандитов, держащих город в страхе. И если кто-то, сильный духом, захочет найти себе дело, он будет направлен на то, что связано с риском, будет продавать опасность: он пойдет по не имеющей ширины дорожке, твердо ставя ногу на горизонтально натянутую веревку; затем предпримет восхождение к небу и будет раз за разом соскальзывать с опоры и снова подниматься и повиснет в воздухе над завороженной толпой.
      Слева под краем Рыб встает созвездие Кита, следуя за Андромедой по небу, как и в море. Это чудовище учит своих детей атаковать скользких жителей морских глубин, к самому дну погружая сети, покрывая море тенетами; они заключат тюленей в просторные тюрьмы, так, что те будут чувствовать себя как в открытом море, затем быстро опутают их, поймают в сети неосторожных тунцов. Они не ограничатся пленением добычи: рыбы попытаются выбраться из сетей, страшась нового нападения, но погибнут под ножом, и море окрасится собственной кровью. Когда же добыча вынесена на берег, следует новый удар: ее разрезают, превращая единое тело в много кусков: одни части лучше высушить, другие хороши сочными. Или выжимается ценнейший сок - вздобренный солью, он приятен небу (53); или куски рыбы складываются вместе и выдерживаются, пока не станут единой массой: они служат обычной пищей. Или, когда косяк так велик, что сам кажется морем и из-за своей многочисленности неподвижен, его извлекают из воды огромными сетями и наполняют большие бочки. Сок вытекает из рыбы, части ее смешиваются, теряя форму.
      Кроме того, дети Кита умеют наполнять специальные ванны для выпаривания морской воды и добывания морской соли: они покрывают грунт твердым полом, окружают стенами, затем по прорытому ими каналу пускают туда воду из близкого моря, закрывают канал и не дают воде течь обратно. Так дно удерживает воду, пока ее не высушит солнце. Когда сухое вещество собрано, белые локоны Океана бросают на стол и насыпают огромные кучи затвердевшей пены. И яд моря, делающий воду негодной для питья, сообщая ей горечь, станет источником здоровья, солью дающей жизнь.
      Свершив оборот вокруг полюса, Медведицы возвращаются в полете на свой след, никогда не погружаясь в океан, всегда видимые в своем кружении. Менее яркая Синосура завершает круг первой и вместе с большим Львом и строгим Скорпионом у границы ночи дает силу закону дня (54).
      Рожденные в это время не будут иметь врагов среди диких зверей, животные с радостью подчинятся их воле. Их рука может укротить свирепого Льва, гладить волков, играть с пойманной пантерой; они приручат родственных созвездию медведей и научат их человеческим искусствам, чуждым их природе. Сидя на спине слона, они будут править его движениями, заставляя его совершать тонкую работу, чуждую его огромному весу. Они усмирят ярость тигра, приручат его, сделают мирным, склонят к дружбе прочих хищных зверей Земли; острых нюхом щенков… (здесь лакуна в тексте)

      Таковы присущие светилам силы и сезонные свойства, данные им при создании великой Вселенной… (здесь лакуна в тексте)

      Третья дает форму сестрам-Плеядам, чьи лица залиты румянцем девичьей стыдливости, сообщает тебе, Синосура, схожий вид; также светят четыре огня Дельфина и три Треугольника, Орел и скользкие петли Дракона. Выделяют также четвертую величину и шестую, и ту, что соединяет эти две (55).
      Большинство звезд принадлежит к низшему классу; не каждую ночь и не в любое время блестят они в глубинах огромного неба, но когда Делия уходит, прячут свой свет от Земли планеты, опускаются золотые огни пламенного Ориона, Феб, обойдя знаки, возобновляет время, тогда эти звезды засветятся в черноте ночи. Тогда можно созерцать храм небес, усеянный мельчайшими звездными искрами: их множество не сравнить с цветами полей, ни с песчинками побережья, но лишь с постоянно рождающимися волнами моря, с опадающими ежегодно мириадами листьев в лесах - столько и гораздо больше огней кружит в небе.
      Так же как жители города разделены на ранги: сначала патриции, затем всадники, за всадниками римский народ, затем чернь и безымянные толпы людей, также устроена и великая республика природы, одинаково организовавшая город и небо. Есть звезды высокого ранга и другие, близкие к ним; есть привилегии, свойственные высоким рангам. Большинство же - народ, населяющий огромные пространства небес. И если бы природа дала этим звездам мощь, равную их числу, сам эфир вспыхнул бы, и небо охватил бы пожар.

Комментарии к Книге Пятой:

(1) Планеты считались расположенными между высшей сферой неподвижных звезд и Землей, находящейся "внизу и в центре".

(2) Имеются в виду созвездия Корабль Арго и Эридан (в середине XVIII века французский астроном Лакайль разделил созвездие Корабль Арго на части: Киль, Корма, Паруса и Компас) .

(3) Кит изображался с челюстями зверя.

(4) Сторож Гесперид - дракон, охранявший золотые яблоки, доверенные нимфам Гесперидам - дочерям Атланта, жившим где-то в районе современной Испании. В данном случае, вероятно, имеется в виду созвездие Гидры.

(5) Созвездие Жертвенник.

(6) Медея. См. комм. 41 к кн. 1.
        Далее рассказывается об астрологическом значении незодиакальных созвездий, встающих на небе вместе с определенными частями тех или иных знаков Зодиака. Манилий снова проводит читателя вокруг небесной сферы, начиная с района Овна, рассказывает некоторые мифы, связанные с созвездиями, и ставит перед современным исследователем целый ряд интересных вопросов.
      Во-первых, он, как и некоторые другие римские авторы, упоминает несколько созвездий, не известных "общепринятой" греческой космографии. Во-вторых, о нескольких южных созвездиях он говорит, что они "восходят справа от Зодиака", хотя в течение всего повествования правой предполагается северная сторона. В-третьих, как особые "знаки" Манилий выделяет Плеяды, Гиады и Спику, входящие соответственно в созвездия Тельца и Девы, причем Гиады встают с 27 градуса Овна, а Спика – с 10-го, а не 27-го Девы. В-четвертых, Орион и Арго восходят одновременно с Овном, что не может наблюдаться в Северном полушарии.
      Может быть несколько причин такой "дезинформации" читателя. С одной стороны, возможно под одноименными созвездиями сегодня понимаются совсем не те созвездия, которые понимались во времена Манилия. С другой стороны, Манилий мог пользоваться какими-то сведениями о представлениях народов, живших к югу от экватора и условно называемых общим именем "эфиопы". Такие сведения, возможно, дошли до Рима через Египет и Грецию или были когда-то сообщены финикийцами. Аргументом в пользу такой гипотезы служит тот факт, что речь в данном случае идет об Арго – одном из самых южных из известных античному миру созвездий.
      Аргументом в пользу того, что Манилий смешивает в своем повествовании сведения очень разного происхождения, служит и то, что он, приводя римские названия таких объектов, как Каникула, Коза, Козлята, применяет общепринятое название Гиад (это греческое слово означает "дающие дождь") – исконных римских Свинок.
      Говоря о чисто римских созвездиях, следует особо обратить внимание на уже упоминавшиеся Югулы и созвездие Фидес (это название мы перевели как "струна"). Слово "фидес" может обозначать разные музыкальные инструменты, а также игру на них. Многие отождествляют созвездие такого названия с созвездием Лиры, но, по Манилию, Лира и Фидес встают в разное время, и сообщаемые ими людям свойства весьма различны.
      Сегодня и в древности очертания созвездий, и границы знаков Зодиака определялись по-разному разными школами. Точки равноденствий и солнцестояний перемещаются со временем в соответствии с явлением прецессии. Это смещение составляет примерно 50" в год, то есть, около 1 градуса за 72 года. Если сдвинуть границы знака Девы так, чтобы Спика оказалась в десятом его градусе, Гиады действительно попадут в пределы знака Овна. И Орион действительно будет подниматься из-за горизонта вместе с Овном, правда, не с десятым, а с одним из последних его градусов.
      Интересно, что если принять разность положений Спики за показатель возраста использованного Манилием источника (примерно 1200 лет), то мы получим дату, почти совпадающую с легендарной датой начала Троянской войны (1184 г. до н. э.). Хотя такое совпадение может быть чисто случайным, соблазнительно думать, что Манилий мог пользоваться каким-то трактатом, специально вычислявшим положения светил в эту столь значимую и для Рима, и для Греции эпоху.
      С другой стороны, известно, что многие архаичные народы, в том числе и римляне, в ранние времена начинали год с весеннего равноденствия. Примерно за 5 тыс. лет до н. э. на это время приходился утренний восход Ориона, и можно думать, что созвездие называлось встающим с равноденственным знаком. Так как в жизни людей ключевую роль играют именно равноденствия и солнцестояния, а созвездия лишь помогают определить эти моменты, связанные со звездами предания могли сохраниться и после перемены их положения по отношению к важнейшим моментам солнечного года в виде иносказательных характеристик типа "равняющий день с ночью" или "вождь созвездий". Именно "вождем созвездий» называет Манилий Овна; Орион же ведет созвездия в их движении "вокруг мира".
      Кроме того, как уже говорилось, известно, что не только границы знаков Зодиака проводились по-разному разными школами, но и контуры и границы созвездий могли быть иными. Манилий не зря называет Весы Клешнями Скорпиона: принадлежащие ныне созвездию Весов звезды когда-то действительно составляли часть созвездия Скорпиона. Созвездие же Рака, по некоторым данным, могло простираться чуть не до границ Овна, что и объясняет подъем вместе с ним из-за горизонта Югул – созвездия, видимо, уже не очень точно отождествлявшегося в эпоху Манилия (мы упоминали, что сами римские авторы не точно знали, какую часть Ориона так называют) и, по всей вероятности, очень древнего, с незапамятных времен игравшего какую-то роль в астрономии и примитивной астрологии италийских народов.
      Большую роль для римлян и их хозяйства играли и Плеяды, и Гиады, и Спика. Их, как и Югулы, Манилий трактует как особые знаки со своим собственным астрологическим смыслом.

(7) Фасис - современная река Риони.

(8) Имеются в виду скалы Симплегады. Тифис - кормчий аргонавтов. См. комм. 41 к кн. 1.

(9) Здесь говорится о греко-персидских войнах (500-449 гг. до н. э.). Победа при Саламине (480 г. до н. э.) - это победа греческого флота над флотом персов около острова Саламин в Эгейском море. У Сиракуз во время Пелопонесской войны (431-404 гг. до н. э.) флот афинян был разбит, многие воины попали в плен. Это поражение осталось в памяти как страшный позор.

(10) Пуны - карфагеняне, считавшиеся великими мореплавателями.

(11) Битва при Акции (31 г. до н. э.). См. комм. 113 к кн. 1.

(12) Есть сведения, что у некоторых народов новый год начинался с предутренним восходом Ориона.

(13) Салмоней - легендарный царь эолийцев. С помощью факелов и котлов имитировал молнии и громы, за что был сражен настоящей молнией, посланной Юпитером.

(14) Беллерофонт (иначе Гиппоной - знаток коней) - легендарный наездник, получивший в подарок от богов крылатого коня Пегаса.

(15) Козлята - две звезды в созвездии Возничего, особо выделявшиеся римлянами.

(16) Катон Цензор (конец III - начало II в. до н. э.) - знаменитый оратор, автор исторического сочинения и трактата о земледелии. Прославился в период цензорства особой строгостью нрава.

(17) Манлий Торкват - герой войны с галлами, снявший с побежденного вождя врагов гривну (торквес), за что и получил прозвище Торкват.

(18) Гиады - звездное скопление в созвездии Тельца.

(19) В 494 г. до н. э. плебеи, выступив против патрициев, удалились на Священную Гору и вернулись только после того, как получили разрешение избирать себе защитников - плебейских трибунов.

(20) Квириты - римляне.

(21) Лаэртид (сын Лаэрта) - Одиссей.

(22) Оленская Коза - Амалтея, звезда Капелла в созвездии Возничего. См. комм. 37 к кн. 1.

(23) Имеется в виду созвездие Зайца.

(24) Югулы - чисто римское созвездие, может быть, часть созвездия Орион.

(25) Мелеагр - легендарный греческий герой, один из аргонавтов; при его рождении его матери было предсказано, что он будет жить столько, сколько будет гореть полено в очаге. Мать выхватила полено из огня и спрятала, как бы вторично подарив ребенку жизнь. Но когда она узнала, что Мелеагр убил ее братьев, бросила полено в огонь, и герой как бы заживо попал на погребальный костер. Мелеагр был одним из участников охоты на опустошавшего поля огромного вепря (Калидонская охота), в которой приняли участие многие легендарные герои, в частности аркадская дева-воительница Аталанта, первой ранившая зверя. Убил вепря Мелеагр, но из любви к Аталанте уступил ей почетные трофеи - шкуру и голову вепря.

(26) Актеон - легендарный охотник, подсмотревший купание Артемиды-Дианы. За эту дерзость он, по наущению богини, был растерзан собственными псами.

(27) Нерей - морское божество.

(28) В городе Тире в Финикии добывался пурпур - ценный краситель для тканей.

(29) Спика - колос. Ярчайшая звезда в созвездии Девы.

(30) Тевкр - участник Троянской войны, имевший репутацию лучшего стрелка из лука.

(31) Филоктет - друг Геракла, получивший после смерти героя его лук и стрелы, без которых невозможна была победа над Троей.

(32) Несчастный отец - это Алькон, упоминавшийся Вергилием в "Буколиках".

(33) Козел - неясно, какое созвездие имеется в виду. Вероятно, оно выделялось римлянами, но не вошло в другие традиции.

(34) Речь идет о Меркурии (греч. Гермес), который сделал лиру из панциря черепахи.

(35) Эагр - бог одноименной реки во Фракии, супруг музы Каллиопы.

(36) Центавр - в этом случае созвездие Центавра.

(37) Арктур занимал почетное место в римской традиции. Вероятно, поэтому он выделяется особо, хотя, вообще говоря, принадлежит к созвездию Волопаса. (Птолемей относил Арктур к созвездию Волопаса лишь формально, не включая его в конфигурацию звезд.)

(38) Птицы Венеры - это голуби.

(39) Созвездие Струны - данный нами перевод может быть неточен, так как слово "фидес" многозначно. Вероятно, это тоже "римское" созвездие (см. также пояснительный текст).

(40) Сыновья Фиеста. См. комм. 7 к кн. 3.

(41) Имеются в виду деяния Медеи. См. комм. 41 к кн. 1.

(42) Менандр - афинский комедиограф (4 в. до н. э.), чьи сюжеты затем многократно обрабатывались разными авторами.

(43) В это время в Риме наибольшей популярностью пользовались так называемые пантомимы, когда один танцовщик изображал сразу нескольких персонажей.

(44) Имеется в виду юноша Ганимед, похищенный орлом для Зевса и ставший виночерпием богов.

(45) Речь идет о Помпее Великом.

(46) Митридат - царь Понта - страны в Малой Азии. Митридат был побежден Помпеем.

(47) Пактол - небольшая река в Малой Азии, в древности считавшаяся золотоносной.

(48) Мать Андромеды Кассиопея похвалялась своей красотой перед морскими богинями Нереидами, чем вызвала гнев Нептуна-Посейдона.

(49) Конь - Пегас.

(50) Стадий - в этом случае мера длины. 1 стадий = 157,7 м (впрочем, в разное время у разных народов цифра эта несколько менялась).

(51) Енгонасин - современное созвездие Геркулеса.

(52) То есть, рождающихся в момент его восхода.

(53) Имеется в виду гарум - рыбное блюдо, популярное среди гурманов римского мира.

(54) Вероятнее всего, это полярный день.

(55) Речь идет о распределении звезд по яркости. Самые яркие звезды считались звездами первой величины, несколько более слабые - второй и т. д. Такая система, хотя гораздо более строгая, сохранялась до сих пор: чем слабее звезда, тем больше ее звездная величина. Самые яркие светила имеют отрицательную звездную величину.

    К ОГЛАВЛЕНИЮ-->   НАВЕРХ-->   К 1-Й КНИГЕ-->   КО 2-Й КНИГЕ-->   К 3-Й КНИГЕ-->   К 4-Й КНИГЕ-->